Известная белорусская писательница Светлана Алексиевич, лауреат Премии мира Союза немецкой книготорговли, часто приезжает в Германию. Одно время она даже жила здесь, но потом вернулась на родину, в Минск. Недавно писатель приняла участие в дискуссии, которая прошла в Доме литературы Штутгарта, совместно с литератором Мишей Габовичем. Темой этой встречи стала не столько последняя книга Алексиевич «Время секонд хэнд», которая недавно вышла на немецком языке и нашла большой отклик у читателей Германии, сколько современная политика в России, Украине, Беларуси. Публикуем фрагменты этой дискуссии и эксклюзивное интервью, данное писателем газете.
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ:
─ Мы помним людей, которые в 90-е годы кричали: «Свобода, свобода!» и очень удивились, когда сейчас те же люди стали кричать: «Путин, Путин!». ... То, что сейчас происходит в России, все это мотивируется тем, что вокруг враги, что мы сами по себе и санкции нам не страшны. Россия опять попала в плен сверхценностей: раньше выше человеческой жизни была революция, теперь ─ великая империя. И, конечно, структура войны входит в массовое знание, укрепляет эту мифологию. Ведь почему 84 или даже 86% населения поддерживают Путина? Потому что он освободил народ от вопросов: кто виноват в происходящем, и что делать дальше? Можно не отвечать на эти вопросы и во всем обвинить «врагов». С одной стороны, это такой прием переключения сознания, с другой ─ то, на что сегодня оказалось способно общество.
... Вот две маленькие сценки из жизни современной России. Сижу в очереди к глазному врачу в Москве, маленькое пространство, тесное помещение, полно людей, а ведь это платный врач, большие деньги. О чем люди говорят в очереди? Они не говорят о том, что неужели нельзя было за 25 лет сделать приличное помещение?! И куда деваются деньги в Москве? Трое мужчин рядом со мной обсуждают: «Крым взяли, Донбасс ─ наш». И никто не говорит о том, что нужно в свинских условиях провести два часа...
Другая сцена в Москве. Живу в гостях у моей подруги на Фрунзенской набережной, в центре. Там недавно начались перебои с мясом. Пришли в магазин, стоит очередь, люди говорят: «Мы уже час ждем, обещали подвезти». Моя подруга стала возмущаться и слышит в ответ: «Надо потерпеть!» «Почему я должна терпеть, если кто-то наверху ведет такую политику?!» ─ говорит она. И мы мгновенно стали чужими, врагами. Люди в очереди почувствовали себя патронами, которые должны войти в патронташ, мобилизоваться и вместе со своим лидером обратиться против врага.
Об Украине
... Очень странно все на Украине. С одной стороны все хотят независимости для своей страны, с другой стороны, если молодым людям вручают повестку в армию, они скрываются, убегают. Люди не хотят умирать... В этом проблема XXI-го века: люди не хотят умирать!
У украинцев нет настоящей армии, им надо помочь. Этих пацанов прямо из школы берут на Украине и бросают против контрактников, и украинцы гибнут там десятками.
Надо помочь и экономике Украины, потому что самый страшный сон Путина, наверно, это успешная украинская экономика. Но воля Европы должна быть более жесткой и сильной, нужно понимать, что здесь нужно исходить не из принципов западной демократии, потому что сам Путин играет по другим правилам, у него другое мышление.
Все не могли понять, куда идут деньги, полученные за газ и нефть? Они шли на перевооружение российской армии. И теперь это сильная, довольно опасная армия. Я ─ не политик, но это так очевидно, когда там живешь...
«Мы живем в стране, где все на баррикадах»
─ Светлана Александровна, вы сказали, что убийство Бориса Немцова стало катастрофой...
─ Для российской оппозиции. Она и была малочисленна, харизма, опыт, энергия Бориса Немцова ее очень объединяла. Это ситуация, которую трудно будет преодолеть.
В Минске, как говорит моя героиня во «Времени секонд хэнд», оппозиция после разгрома так и не очнулась, она не смогла встать на ноги.
─ В российском обществе что-то произойдет после этого убийства? Вот люди вышли на улицы Москвы...
─ Всего 50 тысяч человек и вышло. Для такого большого города, как Москва, это совсем немного. Ничего в ближайшее время не изменится, к сожалению.
─ Вы подписали письмо в адрес В. Путина с просьбой отпустить Надежду Савченко. Почему вы это сделали и была ли какая-то реакция на это письмо?
─ Кто только не выступал в ее защиту? И Войнович, и я, и многие другие. Никакой реакции на письмо, конечно, не последовало. А почему я это сделала? На наших глазах происходит убийство, и быть в стороне от этого, это позор для всех нас, ныне живущих. Я не встречалась с Надеждой Савченко, но я читала много о ней, слышала. Этот человек защищал свою родину. Она ─ военнопленная, ее надо отпустить, ведь никаких доказательств против нее не предъявлено, каждую неделю ей придумывают новые обвинения.
─ Я недавно брала интервью у одного известного российского актера. Он просто в ярость пришел, когда я спросила его об отношении к украинским событиям, и сказал, что дело артиста в театре играть, а не о политике рассуждать. Как вы относитесь к такой частой сегодня позиции среди российской интеллигенции, что каждый должен заниматься своим делом, а не высказывать публично свои политические взгляды?
─ Это можно позволить сегодня в такой стране, как Германия, установившейся, где существует гражданское согласие. А мы живем в стране, где все на баррикадах, и до сих пор не решили, кто мы, куда идем и почему так живем? И в России, и на Украине, и в Беларуси. И поэтому, к сожалению, пока наши интеллектуалы не могут отойти в сторону, это невозможно. А для писателя так поступать вообще не в традициях русской литературы и я бы ответила этому актеру ─ и не в традиции русской культуры.
─ Вы сказали, что в современной России Майдан невозможен. А в Беларуси вероятность его появления еще меньше?
─ Конечно, у нас маленькая страна, ее легко контролировать, и народ никогда не пойдет в поддержку Майдана. Потому что всех напугала война с Россией. Майдан в Киеве возник, потому что экономическая ситуация на Украине была ужасной, страна была обворованная, нищая. В России, Беларуси ─ как бы то ни было, экономическая ситуация сильно отличается, кусочек нефти всем достался. И потому современное общество пока не готово к таким жертвам и таким страданиям, народ не поддерживает оппозицию, он несколько развращен подачками. В Минске работяги выйдут на улицы, только если наша экономика будет совсем плоха, все дискуссии о достоинстве ─ это наши интеллигентские разговоры...
─ Вы сейчас живете в Беларуси. Как вы существуете? У вас есть какие-то выступления, выходят книги?
─ Я 11 лет жила за границей, а потом решила все-таки вернуться. Конечно, вокруг меня бойкот, нет никаких выступлений. Книга моя последняя вышла в таком «оппозиционном» варианте, очень маленьким тиражом. Отважные ребята издали ее в Вильнюсе, а потом привезли в Беларусь. Зато мой пятитомник вышел в России, Россия ─ это пространство, которое пока тотально так не контролируется.
─ Что дает вам надежду, когда вы смотрите на все эти «веселые» события в России, Украине, Беларуси?
─ Единственная надежда на какое-то поступательное движение. В конце концов, было время Сталина, в каком отчаянии были люди! Оно прошло. Правда, куда Россия сегодня движется неясно, непонятно, что варится в этом котле... Люди, которые могли бы что-то сделать, уезжают из страны. Это тонкий слой населения, люди, знающие языки, имеющие хорошее образование и нужные профессии...
Наша справка
Светлана Алексиевич родилась в 1948 году в Станиславе (ныне — Ивано-Франковск, Украина). Позже семья переехала в Белоруссию. В 1972 году окончила факультет журналистики БГУ. В 1983 году была принята в Союз писателей СССР. Автор книг: «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Зачарованные смертью», «Чернобыльская молитва», «Последние свидетели. Соло для детского голоса», «Время сэконд хэнд».
Лауреат многих международных премий, в том числе, Национальной премии критики (США, 2006) и Премии мира немецких книготорговцев (2013).
С начала 2000-х годов жила в Италии, Франции, Германии, затем вернулась в Минск.
О жанре, в котором пишет, автор говорит так: «Я долго искала жанр, который бы отвечал тому, как я вижу мир. Тому, как устроен мой глаз, мое ухо... Пробовала себя... И выбрала жанр человеческих голосов... Свои книги я высматриваю и выслушиваю на улицах. За окном. В них реальные люди рассказывают о главных событиях своего времени ─ война, развал социалистической империи, Чернобыль, а все вместе они оставляют в слове ─ историю страны, общую историю. Старую и новейшую. А каждый ─ историю своей маленькой человеческой судьбы».