Случалось ли вам слышать, что кто-нибудь в ответ на рассказ о несправедливостях, коррупции или других преступлениях в сердцах восклицал: Да расстрелять их мало! – Мне случалось, и не только слышать, но и, еще чаще, читать подобные высказывания в социальных сетях и интернете. Многие люди в разных странах видят в жестоких мерах наказания, и в особенности в смертной казни легкий и действенный способ решения самых различных проблем – от педофилии до головотяпства. Так ли это на самом деле?
Наша справка: Автор этой статьи в рубрике «Свободная тема» ─ Алексей Игельстром, кандидат экономических наук и автор многих научных публикаций и исследований. Алексей проработал более 25 лет директором по маркетингу в крупнейших международных фирмах. Сейчас живет в Мюнхене. Публикует статьи на экономические и исторические темы в общественно-политических изданиях в России и в Германии.
В настоящее время в мире смертная казнь официально отменена в 106 странах мира. Многие другие страны, как, например, Россия, хотя и не отменили ее в законах, но фактически не используют. Лишь только 56 государств реально применяют эту высшую меру наказания. Это в первую очередь страны Восточной Азии, США и мусульманские страны Ближнего Востока и Африки. Рекордсменом по числу казней является Китай, где за различные преступления, в том числе госизмену и коррупцию, в год расстреливают несколько тысяч человек (никто точно не знает сколько). В США в 37 штатах смертная казнь применяется только за умышленные убийства, а в мусульманских странах – за широкий набор преступлений: от богохульства до супружеских измен. Из европейских стран смертная казнь осталась лишь в Белоруссии, за что ее регулярно критикуют в Совете Европы и ПАСЕ.
Опрос:
Коронавирус: Китай ввел смертную казнь за сокрытие симптомов. Является ли данная мера действенным инструментом нормализации обстановки и выхода из кризиса?
В странах Евросоюза, смертная казнь уже давно не применяется: в ФРГ, например, она была отменена конституцией с 1949 года (хотя казни военных преступников американской администрацией продолжались до начала 50-х), а на территории бывшей ГДР позднее, только в 1987 году. При этом отношение большинства европейцев к этой мере наказания весьма негативное: в подтверждение сего приводятся соображения гуманности и возможность судебных ошибок. Исключение, пожалуй, составляют лишь граждане Польши: по некоторым данным, там введение повешений или расстрелов поддерживают до 77% населения.
Ненамного отстают от поляков и граждане России: 62 % населения страны, по данным Фонда «Общественное мнение», очень желают ввести обратно эту меру наказания, не применяемую с 1996 года. Сугубо оппозиционные партии – КПРФ и ЛДПР – прямо в своих программах настаивают на введении расстрелов или повешений не только для насильников и убийц, но и для отъявленных коррупционеров. При этом особенно действенными некоторые мои собеседники в России считают публичные расстрелы, которые, по их сведениям, проводятся в Китае прямо на стадионах. На поверку слухи о публичных расстрелах, однако, оказываются мифом: большая часть смертных казней там осуществляется путем смертельных инъекций в специально отведенных для этого местах, а не путем расстрелов, тем более, публичных.
Вообще говоря, бороться с преступностью, в частности с коррупцией, можно двумя методами, назовем их условно: авторитарным и демократическим. Авторитарный путь – это массовые суровые наказания, (чем суровее, тем лучше), зачастую на основе несудебных решений самого правителя или подконтрольных ему трибуналов, и нагнетание всеобщего страха. Демократический – это независимые суды и прокуратура, обязательное привлечение присяжных при рассмотрении особо тяжких преступлений, состязательность сторон, то есть обвинителя и защитника, в суде, контроль за правоохранительными органами со стороны общественности и свободной прессы и т. д.
Если исходить из того, что практика – критерий истины, то какой же путь оказывается более эффективным? Уровень коррупции, измеряемый индексом Транспэренси Интернешнл, в демократических странах гораздо ниже, чем в недемократических. Белоруссия по индексу «восприятия коррупции» находится на почетном 69-м месте, рядом с Ямайкой и ЮАР, а Германия – на 11-м. В Китае этот индекс вообще не подсчитывается, но косвенные данные говорят о том, что коррупция там по-прежнему процветает, во всяком случае, число смертных приговоров почти не снижается. Скромны и успехи американцев в борьбе с особо тяжкими преступлениями путём смертельных инъекций и электрического стула: по количеству убийств страна занимает седьмое место в мире, и это количество вовсе не желает сокращаться. А что же Россия? За время неприменения смертной казни (1997-2018 гг.) количество убийств в стране… сократилось с 32 тыс. до 9 тысяч в год, что меньше, чем в самые благословенные года развитого социализма.
Но все эти факты сторонников смертной казни на постсоветском пространстве отнюдь не убеждают: расстрелять или повесить коррупционеров на площадях, и все другие сразу испугаются и перестанут убивать или воровать. Об этом, конечно, можно спорить, но мне интересен другой вопрос: откуда такая приверженность силовым методам решения в любых вопросах, откуда такая страсть к расстрелам и прочей жестокости? Я думаю – частично из исторической памяти, а частично из-за незнания. Память о блаженных временах, когда проблемы несовершенства людей решались путем их уничтожения, крепко засела многим людям в головы. После войны смертная казнь в Советском Союзе дважды отменялась, но затем быстро снова вводилась. Следовательно, заключили люди, населявшие тогда СССР, в России без расстрелов не обойтись, и передали эту убежденность своим детям и внукам. В третий раз, в 90-е годы смертную казнь в России не то, чтобы отменили, а так - наложили мораторий: мол, если понадобиться, к вопросу можно и вернуться...
Алексей ИГЕЛЬСТРОМ,
кандидат экономических наук.
Читайте также:
Мошенники в Германии блокируют компьютеры жертв, обчищая их банковские счета
Коронавирус: В Германии отменят мероприятия на 1000 участников и более
Германия: Из детского отделения интенсивной терапии украли защитные маски
Германия: Около 200 смертей от гриппа с начала этого года
Германия: меньше краж, больше детской порнографии и сексуального насилия